Эти скандалы, получившие большой общественный резонанс, стали серьезным ударом для всего судейского корпуса республики. На откровенный разговор о привилегиях, доходах и превышении полномочий служителей Фемиды корреспонденты "РГ" вызвали председателя Квалификационной коллегии судей РТ, судью Верховного суда Республики Татарстан Ильгиза Галимуллина.

Российская газета: Ильгиз Самикович, основной закон нашей страны устанавливает принцип равенства всех перед законом и судом. Однако на деле привлечь самого служителя Фемиды к ответственности не так просто. Значит, все-таки перед законом и судом не все равны?

Ильгиз Галимуллин: Эта ситуация обсуждалась в Конституционном суде РФ, где была высказана такая позиция - да, перед законом все равны, но особый статус судьи обязывает государство защитить его. Этот механизм придумали не мы, а законодатели. Только представьте ситуацию, когда где-нибудь в районе судья вынесет неугодное одной из сторон решение. А эту сторону будут представлять люди, наделенные властью. Где гарантия того, что они не захотят подставить судью? И если его не будет защищать особый статус, человек в мантии станет легкой добычей.

РГ: А что делать, если судья злоупотребляет своими полномочиями?

Галимуллин: Вот за это надо наказывать по всей строгости закона. Но опять-таки, кто скажет, злоупотребил он своими полномочиями или нет, по каким критериям оценивать? Разгневанные люди могут оговорить судью. Каждый случай надо разбирать отдельно.

Приведу один пример. К нам поступила жалоба на федерального судью Набережных Челнов. Он за рулем своей машины проезжал по двору и наткнулся на брошенный автомобиль, который преграждал ему путь. Судья ничего другого не придумал, как снять номера с этой машины. Пострадавший водитель обратился к нам с заявлением. Мы вызвали судью на коллегию, где он не стал отрицать, что снял номера с чужой машины. Когда мы задали вопрос, куда он их дел, судья ответил, что отвез в ГИБДД. А как же, спрашивается, он проехал? Судья сказал, что просто развернулся и уехал. Но почему он не сделал этого сразу? Вот это проявление вседозволенности.

РГ: А были ли случаи, когда судью лишали статуса на основании жалоб граждан?

Галимуллин: Вопрос о прекращении статуса судьи вправе ставить либо председатель Верховного суда Татарстана, либо председатель Верховного суда России, либо орган судейского сообщества. Просто по обращению гражданина лишить статуса или полномочий судью нельзя, каждый факт нуждается в проверке.

Не так давно были прекращены полномочия мирового судьи Бугульминского района. Судья стал виновником аварии и просто сбежал, а его вину взял на себя брат. Жалоба поступила в Верховный суд республики, и руководство решило, что есть все основания для прекращения полномочий. Председатель Верховного суда РТ внес представление в квалификационную коллегию, которая посчитала, что такое поведение и неискренность, проявленная в данной ситуации, не совместимы со званием судьи.

РГ: А были ли такие примеры, как с федеральным судьей Эдуардом Солдатовым, который сбил человека и через неделю, когда это вызвало серьезный общественный резонанс, подал в отставку?

Галимуллин: Я не смогу сейчас привести конкретные примеры, но такие случаи бывают.

РГ: Рассматривали ли вы на квалификационной коллегии факты получения взяток в судах? И есть ли жалобы в прокуратуру и другие государственные институты на участие судей в коррупционных связях?

Галимуллин: Так, чтобы нам представили конкретный факт, где и при каких обстоятельствах судья получил взятку, ни разу в моей практике не было. Вот уже больше двух лет к нам поступают анонимные жалобы из Альметьевска. Под одним и тем же текстом стоят разные фамилии и адреса. Мы проверяли, таких людей нет, а по данным адресам располагаются организации. Но жалоба очень содержательная, в ней аноним говорит о беспределе, творящемся в городском суде, не приводя, правда, конкретные примеры. Так, по его словам, за поступление на должность судьи в Альметьевске просят 500 тысяч рублей… Как верить автору, который даже не хочет назвать своего имени?

РГ: А если бы он подписался, вы бы эту жалобу рассмотрели?

Галимуллин: Конечно. Но для начала все материалы мы должны были бы направить в правоохранительные органы для проверки.

РГ: А как проверить, может ли судья позволить купить себе машину класса "люкс" или дорогой коттедж?

Галимуллин: Начиная с этого года все судьи заполняют декларации, которые подаются в отдел кадров. В случае необходимости, когда возникают подозрения, что судья живет не по средствам, представители СМИ вправе обратиться к председателю Верховного суда РФ с запросом. Если у руководства будут веские основания не доверять судье, председатель может затребовать декларацию и проверить, на самом ли деле его расходы превышают доходы.

Что касается машины… С учетом выслуги лет и квалификации к 40-45 годам судья вполне может купить себе автомобиль иностранного производства среднего класса.

РГ: Скажите, пожалуйста, сколько жалоб на судей коллегии пришлось рассмотреть в последнее время?

Галимуллин: За минувший год к нам поступили 542 жалобы и обращений. В основном они относились к мировым судьям и судьям общей юрисдикции. Из них можно по пальцам пересчитать те, что относятся к нашей компетенции, - соблюдение кодекса судейской этики, соблюдение закона о статусе судей или судебной системе. Остальные жалобы касаются непосредственно процессуальной деятельности отдельных служителей Фемиды, в которых граждане выражают недовольство принятым решением. Но в положении о квалификационной коллегии сказано, что мы не вправе вмешиваться в процессуальные действия по конкретным делам. Правда, сейчас люди стали более грамотными, к тому же они активно пользуются услугами юристов, поэтому в своих жалобах указывают несколько, на их взгляд, нарушений по процессу и пишут, что судья был без мантии. Понятно, что такую жалобу мы должны рассмотреть, ведь вершить правосудие без мантии - это серьезное нарушение закона. А вот все остальное - не к нам.

РГ: Однажды я была свидетелем тому, как судья во время гражданского процесса разговаривал по мобильному телефону. В другой раз участники одной из сторон заходили в кабинет судьи до начала заседания. Как вы считаете, это допустимо?

Галимуллин: Это из ряда вон выходящие случаи. Но проверить, было ли это в действительности, мы не можем. Квалификационная коллегия не обладает такими полномочиями. А верить заявителям без весомых доказательств мы не можем. Когда судья назначается на должность, то на него накладываются определенные обязательства. Есть неписаное правило, что ни адвокаты, ни прокуроры не могут зайти к судье, даже если они приятели.

Доказать такие факты сложно. Но все же гражданам это удается. Был случай, когда коллегии представили снимки, где судья без мантии. Фотографии были сделаны с нескольких процессов. Поначалу судья не мог вспомнить, надевал он мантию или нет. Но когда мы показали снимки, ему пришлось признать свою вину.

РГ: Ведется ли какая-то общая статистика количества жалоб и в том числе в отношении отдельных судей? Какое практическое значение имеют эти данные?

Галимуллин: Как таковой официальной статистики нет, только внутренний учет. Все жалобы регистрируются в журнале, где обозначается, на какой суд и какого судью жалуются. Если говорить о практическом применении этих данных, то мы их обязательно учитываем, когда идет присвоение квалификационного класса. Если на одного и того же судью накапливается большое число жалоб, вот тут появляются серьезные вопросы.

РГ: А какие суды Татарстана фигурируют в этом "черном" списке чаще всего?

Галимуллин: Вахитовский районный суд Казани. Дело в том, что в основном все государственные учреждения располагаются в этом районе. Поэтому здесь идет обострение.

РГ: А как распределяется нагрузка среди судей? Есть множество примеров, когда разные дела, но с одними и теми же участниками, попадают к одному и тому же судье. Это совпадение?

Галимуллин: Председатель суда анализирует, у кого сколько дел, и распределяет нагрузку. Что касается рассмотрения исков одним и тем же судьей, то я не вижу в этом никаких нарушений.

РГ: Ильгиз Самикович, в случае с судьей Эдуардом Солдатовым все СМИ упомянули о том, что он является сыном председателя районного суда Казани. Когда другого федерального судью Ислама Галиуллина привлекли в качестве обвиняемого по уголовному делу, все тоже написали о том, что он является сыном судьи в отставке. А много ли вообще родственников в судейском корпусе Татарстана?

Галимуллин: Достаточно много, но я не вижу, что в этом есть какая-то серьезная проблема с точки зрения государства или общества. Почему могут быть династии врачей и физиков, а почему не может быть судейских династий? Если нет подчинения по службе, то что в этом плохого?

РГ: Вытекает вопрос, а нет ли здесь протекции?

Галимуллин: Назначение федерального судьи происходит по указу президента России. Этому предшествует довольно сложная процедура проверки, и решение принимается не в республике, а Москве в кадровой комиссии президента страны. Какая уж тут протекция?

РГ: Сейчас в судах разрешено пользоваться только диктофоном. Почему нельзя вести видеосъемку процесса, чтобы легче было доказать какие-то спорные моменты?

Галимуллин: Это вопрос не к суду, а к законодателям. Я лично, как судья Верховного суда Татарстана, не вижу серьезных причин, чтобы запрещать видеосъемку. Если я что-то делаю как судья не так, пусть это будет зафиксировано.

РГ: Можно ли ознакомиться в свободном доступе, к примеру, в Интернете с результатами рассмотрения жалоб квалификационной коллегией?

Галимуллин: С 1 июля этого года вступает в силу закон об открытости судебной системы, по которому мы обязаны размещать все решения квалификационной коллегии на сайте. Я считаю, что это правильно. Суды должны быть открытыми.